Трактат о военном искусстве. Битва за правильные привычки

Искусство войны Сунь-цзы - один из древнейших военных трактатов об искусстве стратегии.

На сегодняшний момент можно утверждать, что это искусство применимо во всех отраслях жизни, будь то работа в корпорациях, фирмах, не простых отношениях с людьми и мн. др. Крайне интересно рассматривать «Искусство войны» с психологической точки зрения.

Полководец заключает в себе мудрость, доверие, гуманность, мужество и строгость.

Война - это путь обмана. Поэтому, даже если ты способен, показывай противнику свою неспособность. Когда должен ввести в бой свои силы, притворись бездеятельным. Когда цель близко, показывай, будто она далеко; когда же она действительно далеко, создавай впечатление, что она близко.

Изобрази выгоду, чтобы завлечь его. Сотвори беспорядок в его силах и используй его.

Если он полон, приготовься; если он силен, избегай его.

Если он в гневе, беспокой его; будь почтителен, чтобы он возомнил о себе.

Если враг отдохнувший, заставь его напрячь силы.

Если он объединен, разъедини его.

Нападай там, где он не приготовился, или вперед там, где он не ожидает.

Стратегия ведения войны такова: если сил в десять раз больше, чем у врага, окружи его; если в пять раз больше, атакуй его; если в два раза больше, раздели свои силы. Если силы равны, можешь с ним сразиться. Если сил меньше, перехитри его. Если тебя превосходят, избегай его. Поэтому упорствующий с малым, станет пленником большого.

Тот, кто знает, когда можно сражаться, а когда нельзя, одержит победу.

Тот, кто понимает, как использовать большие и малые силы, одержит победу.

Тот, у кого верхи и низы горят одним и тем же желанием, одержит победу.

Тот, кто будучи полностью готов, ждет неподготовленного, одержит победу.

Тот, кто знает врага и знает себя, не окажется в опасности и в ста сражениях. Тот, кто не знает врага, но знает себя, будет то побеждать, то проигрывать. Тот, кто не знает ни врага, ни себя, неизбежно будет разбит в каждом сражении.

Непобедимость заключена в самом себе; возможность победы зависит от врага.

Поэтому тот, кто преуспел в войне, может сделать непобедимым себя, но не обязательно может заставить врага покориться, поэтому сказано, что стратегию победы над врагом можно познать, но не всегда можно применить.

Тот, кто не может победить, занимает оборонительную позицию; кто может победить - атакует. При этих обстоятельствах, если занимать оборону, то сил будет более, чем достаточно, в то время, как при нападении их будет недоставать.

Тот, кто умеет обороняться, зарывается в самые глубины Земли. Тот, кто умеет нападать, обрушивается с самых высот Неба. Так они могут сохранить себя и достичь полной победы.

Чтобы пройти тысячу ли и не устать, пересекай незанятые территории. Чтобы обеспечить достижение цели при атаке, наноси удар по незащищенным позициям. Чтобы быть уверенным в прочности обороны, укрепляй позиции, которые противник не может атаковать.

Поэтому, когда кто-то умеет нападать, враг не знает, где организовать оборону; когда кто-то умеет обороняться, враг не знает, где атаковать.

Форма сил армии подобна воде. Форма воды - избежать высот и стремиться вниз. Форма сил армии - избегать полноты и наносить удар по пустоте. Вода оформляет поток в соответствии с местностью, армия идет к победе в соответствии с врагом. Поэтому у армии нет какого-нибудь постоянного стратегического расположения сил; у воды нет постоянной формы.

У полководца пять опасностей:

Стремящийся умереть может быть убит.

Стремящийся жить может быть пленен.

Легко приходящий в ярость и необдуманно действующий может быть оскорблен.

Желающий быть добросовестным и чистым может быть опозорен.

Любящий людей может оказаться в затруднении.

·Тот, кто знает, когда он может сражаться, а когда не может, будет победителем.

·Сначала будь как невинная девушка - и противник откроет у себя дверь. Потом же будь как вырвавшийся заяц - и противник не успеет принять мер к защите.

·Готовность пожертвовать собой ради выполнения долга есть основа поддержания жизни.

·Когда солдаты подвергаются смертельной опасности, они ничего не боятся; когда у них нет выхода, они держатся крепко; когда они заходят в глубь неприятельской земли, их ничто не удерживает; когда ничего поделать нельзя, они дерутся.

·Война любит победу и не любит продолжительности.

·Война - это путь обмана. Если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко.

·Дурные качества и поступки человека зависят от него самого.

·Если не знаешь, каковы твои дети, посмотри на их друзей.

·Если ты узнал, что у тебя появился шпион противника и следит за тобой, обязательно воздействуй на него выгодой; введи его к себе и помести его у себя.

·Сто раз сразиться и сто раз победить - это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего - покорить чужую армию, не сражаясь.

·Управлять многими - то же, что управлять немногими. Дело в организации.

·В сражении само по себе численное превосходство не дает преимущества. Не надо идти в атаку, опираясь только на голую военную мощь.

·Самая лучшая война - разбить замыслы противника; на следующем месте - разбить его союзы; на следующем месте - разбить его войска. Самое худшее - осаждать крепости.

·Музыка - источник радости мудрых людей, она способна вызвать в народе хорошие мысли, она глубоко проникает в его сознание и легко изменяет нравы и обычаи.

·Тот, кто правильно указывает на мои ошибки, - мой учитель; тот, кто правильно отмечает мои верные поступки, - мой друг; тот, кто мне льстит, - мой враг.

·Война - это великое дело государства, основа жизни и смерти, путь к выживанию или гибели. Это нужно тщательно взвесить и обдумать.

·Музыка - источник радости мудрых людей.

·Беды приходят тогда, когда люди в своей лени забывают заботиться о себе.

Перевод с китайского, предисловие, комментарии академика Николая Конрада

© Н. И. Конрад (наследник), перевод, предисловие, комментарии, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

От переводчика

Среди огромной и разнообразной литературы, оставленной нам старым Китаем, особое место занимает литература по военному искусству. При этом, подобно широко известным классикам философии, и эта литература имеет своих классиков: древнему конфуцианскому «Пятикнижию» и «Четверокнижию» здесь соответствует свое «Семикнижие».

Это «Семикнижие» образовалось в результате продолжавшегося много веков отбора из очень большой военной литературы тех произведений, которые постепенно приобрели авторитет в вопросах войны и военного дела. Свою окончательную форму этот отбор получил при сунской династии в последней четверти XI в. С тех пор эти произведения заняли положение общепризнанных классиков.

Этих трактатов семь, но наибольшее значение имеют два из них, поставленные на первом месте: «Сунь-цзы» и «У-цзы», названные так по именам тех древних стратегов, которым традиция приписывает авторство если не самих этих сочинений непосредственно, то, во всяком случае, тех положений, которые там высказаны. Если «Семикнижие» в целом считается «каноном военной науки» (у-цзин), то основу этого канона составляют эти два трактата. Кстати сказать, они являются и наиболее древними: историческая традиция считает, что деятельность Сунь-цзы как полководца падает на конец VI и начало V в. до н. э.; деятельность У-цзы – на начало IV в. до н. э. Репутация этих двух трактатов такова, что уже с давних пор и в Китае, и в Японии принято было считать, что вообще военное искусство старого Китая есть «военное искусство Сунь-У» (Сунь-У бин фа).

Однако недаром из этих двух трактатов на первом месте поставлен «Сунь-цзы». Этот трактат создал основы военной науки старого Китая. В конце Минской эпохи, т. е. в первой половине XVII в., Мао Юань-и говорил, что, возможно, и были трактаты по военному искусству до Сунь-цзы, но, во-первых, они до нас не дошли, а во-вторых, самое существенное, что в них имелось, вошло в состав учения Сунь-цзы; после Сунь-цзы появился ряд сочинений в этой области, но все они в конечном счете либо прямо развивают те или иные идеи Сунь-цзы, либо находятся под его влиянием. Поэтому, заключает Мао, строго говоря, вся военная наука в Китае целиком заключается в «Сунь-цзы».

Эти слова свидетельствуют прежде всего о том ореоле непререкаемого авторитета, которым было окружено имя Сунь-цзы даже в столь поздние времена, т. е. когда военная наука в Китае насчитывала уже множество сочинений. Конечно, Мао не прав: не все трактаты «Семикнижия» повторяют «Сунь-цзы» или исходят из него. Вполне оригинальными по содержанию могут быть признаны трактаты «У-цзы», «Вэй Ляо-цзы», «Сыма фа» и некоторые другие, но совершенно бесспорно, что по значению никто, даже прославленный «У-цзы», не может быть поставлен рядом с «Сунь-цзы».

Под знаком «Сунь-цзы» идет вся позднейшая, по крайней мере с III в. н. э., военно-теоретическая литература старого Китая.

Эта роль «Сунь-цзы» не ограничивается одним Китаем. Совершенно такое же положение занимал трактат Сунь-цзы и в прежней Корее, и в феодальной Японии: и там это был авторитет во всех основных вопросах, касающихся войны.

Новое время не отвергло «Сунь-цзы». И в XIX и XX вв. как в Китае, так и в Японии «Сунь-цзы» изучается специалистами военного дела наравне со старыми классиками военной научно-теоретической мысли других народов.

Изучение трактата Сунь-цзы всегда составляло в этих странах необходимый элемент высшего военного образования. События же последних 20–25 лет1
Работа вышла в 1950 г. – Примеч. ред.
Пробудили новый, еще более широкий интерес к этому памятнику. На своей родине, в Китае, трактат Сунь-цзы оказался в сфере внимания непосредственных руководителей борьбы китайского народа против своих угнетателей и иностранных захватчиков.

Нельзя, с другой стороны, пройти мимо того факта, что за последние десятилетия трактат Сунь-цзы привлекал к себе усиленное внимание и в противоположном лагере, прежде всего – среди японских реакционных военных деятелей. Свидетельством этому являются новые издания трактата, вышедшие в 1935, 1940 и 1943 гг. и рассчитанные на широкого читателя. Поскольку эта популяризация древнего памятника имела место в те годы, когда японский империализм вел (с 1931 г.) разбойничью, захватническую войну в Китае и готовился к нападению на СССР, постольку ясно, что правящие круги империалистической Японии стремились использовать многие воззрения Сунь-цзы в своих целях и превратить трактат Сунь-цзы, соответственным образом прокомментированный, в одно из средств милитаристской пропаганды.

Несомненно, в учении Сунь-цзы, обусловленном своей исторической эпохой, есть много черт, привлекавших к нему тех, кто вел захватнические войны. Военная идеология, нашедшая свое яркое выражение в трактате Сунь-цзы, являлась идеологией господствующих классов Древнего Китая и в дальнейшем прочно вошла в военно-идеологический арсенал феодальных властителей Китая и Японии. Эта военная идеология – если рассматривать ее историческую роль на протяжении многих веков – была идеологией, необходимой тем, кто вел несправедливые, захватнические, грабительские войны. Но вместе с тем это учение никогда не пережило бы настолько свой век, если бы в нем не содержались и иные черты, делающие возможным обращение к нему и тех, кто вел и ведет борьбу против захватчиков. Освободительная борьба такого характера и размаха, какая никогда еще не наблюдалась в истории Китая и которая привела к победе народно-демократических сил, свидетельствует, что ряд положений Сунь-цзы, критически освоенных применительно к иной исторической обстановке и иным целям вооруженных действий, оказался пригодным и в борьбе народа против его угнетателей. Эти стороны учения Сунь-цзы, несомненно, представляют для нас особый интерес.

Таким образом, есть все основания для перевода этого древнего сочинения по военному искусству на русский язык. Этим самым вниманию специалистов, изучающих памятники военной науки, предлагается трактат Сунь-цзы – древнейшее и в то же время одно из наиболее широко известных произведений военной литературы в Китае, Корее, Японии. Этим самым появляется своего рода военно-теоретический комментарий к военной истории указанных стран, облегчающий изучение – с точки зрения характерного для ряда стран Дальнего Востока стратегического и тактического искусства – важнейших войн и сражений, которые там велись. Ввиду же того что Сунь-цзы и в Китае, и в Японии не отброшен новой военной наукой, стремящейся извлечь из его воззрений их рациональное зерно, знание этого трактата может быть небесполезным и для понимания некоторых сторон стратегии и тактики армий этих стран не только в прошлом, но и в новое время.

Есть одна специфическая сторона этого трактата, которой он в значительной мере обязан своей широкой известностью. Многие из его общих положений всегда легко переносились из области войны в область политики и дипломатии. Поэтому трактат Сунь-цзы имеет известное значение для понимания поступков не только военных деятелей, но и политиков упомянутых стран

Дальнего Востока, и притом отнюдь не только в отдаленные исторические времена.

Перевод трактата, предназначенный для современного советского читателя, неминуемо должен сопровождаться комментарием. Это необходимо прежде всего для того, чтобы вскрыть мысль Сунь-цзы, часто облеченную в такую форму, которая делает ее малопонятной для человека XX в. Не нужно забывать, что манера, в которой Сунь-цзы излагает свои мысли, отличается от стиля, которым пишутся привычные нам теоретические работы. Сунь-цзы не доказывает, не разъясняет. Он только высказывает свои положения, и высказывает обычно в сжатой, афористической форме. Поэтому понять его мысль по ее буквальному выражению часто нелегко, и переводчику, не желающему превращать перевод в распространенный пересказ, нередко приходится предоставлять разъяснение этой мысли комментарию. Далее, нужно помнить, что Сунь-цзы употреблял слова и выражения своего времени, во многих случаях непонятные даже его китайским читателям позднейших времен. Поэтому перед переводчиком, не желающим европеизировать и модернизировать язык и стиль древнего китайского стратега, встает необходимость, оставив в переводе слова и выражения по мере возможности такими, каковы они в оригинале, разъяснять их в особом комментарии. И наконец, трактат Сунь-цзы принадлежит древней китайской культуре: все его содержание укладывается в круг понятий этой культуры, связано с определенной исторической обстановкой. Советский читатель может этой обстановки не знать, а без этого знания трактат Сунь-цзы не может быть полностью понят. А это означает, что переводчик должен представить те или иные положения Сунь-цзы в свете китайской истории той эпохи.

Все эти причины и привели к тому, что к русскому переводу оказался присоединенным обширный комментарий, поясняющий фразу за фразой весь текст трактата. Переводчик стремился разъяснить смысл его отдельных понятий, смысл его положений и правил, а также установить внутреннюю связь между отдельными высказываниями и частями трактата в целом.

Составляя свой комментарий, автор старался вскрыть мысль Сунь-цзы, как она должна была представляться в его время. Ключ к идеям и положениям Сунь-цзы, конечно, пришлось искать, как только что было сказано, прежде всего в его эпохе. Этой эпохой, по убеждению автора, был так называемый период «Пяти гегемонов» (У ба), т. е. VII–VI вв. до н. э., точнее, конец VI – начало V в., т. е. время, когда древний рабовладельческий Китай состоял из самостоятельных, боровшихся между собой царств. Именно тогда и сложилась доктрина Сунь-цзы как учение о захватнической войне в интересах рабовладельцев.

Конкретное историческое содержание той эпохи, общий ход исторического процесса того времени, как он раскрывается в свете нашей исторической науки, и определили понимание основных положений трактата. При изучении этой эпохи автор обратился к особому, до сих пор не привлекавшемуся материалу: к сочинениям по военному искусству, возникшим в ближайшие к эпохе Сунь-цзы времена – в период Чжаньго (403–221), именно – к трактатам «У-цзы», «Вэй Ляо-цзы» и «Сыма фа», а также к литературе хотя и значительно более поздней, но тесно связанной с трактатом Сунь-цзы, как, например, к известным «Диалогам» Ли Вэй-гуна. Поэтому читатель найдет в книге ряд цитат из этих, а также и других трактатов «Семикнижия», цитат, призванных разносторонне осветить то или иное положение Сунь-цзы.

Эпоха Сунь-цзы, рассмотренная с привлечением указанной специальной литературы, послужила первым материалом для русского комментария трактата. Огромную помощь в деле разъяснения трактата оказали, конечно, и китайские комментаторы. Как известно, комментарии на трактат Сунь-цзы стали появляться уже в древности; есть сведения о существовании таких комментариев уже в эпоху Хань (206 г. до н. э. – 220 г. н. э.). Они не дошли до нас, и наиболее ранний из известных нам – комментарий Цао-гуна относится к началу III в. н. э. Комментирование интенсивно продолжалось и дальше, так что трактат постепенно оброс целой толковательной литературой. В конце концов в XI в. был окончательно установлен список наиболее важных и авторитетных комментариев из числа появившихся с III по XI в. включительно. Таких оказалось десять, авторами которых были: Цао-гун, Ду Му, Мэй Яо-чэнь, Ли Цюань, Ван Чжэ, Хэ Янь-си, Мэн-ши, Чэнь Хао, Цзя Линь, Чжан Юй. К ним обычно присоединяют еще и одиннадцатого – Ду Ю. Эти комментарии и стали сопровождать в дальнейшем всякое издание трактата, так как без них он для китайского читателя позднейших времен уже был во многом непонятен.

Ценность этих комментариев огромна. Авторы их – знатоки военного дела – дают богатейший материал для понимания той или иной мысли Сунь-цзы. Поэтому всякий переводчик, составляя свой комментарий, обязан пользоваться этим материалом. При этом комментирование трактата велось не только в Китае; Сунь-цзы, ставший классиком военного искусства на всем Дальнем Востоке, вызвал внимание и японских военных писателей. Это было и в феодальной Японии, это наблюдается и в современной.

Переводчик привлек только один из японских комментариев: старое толкование Опо Сорай (1750). Новейшими японскими комментариями автор не пользовался, так как, по его мнению, в них нет ничего, что заслуживало бы внимания с точки зрения раскрытия подлинного содержания учения Сунь-цзы. Поэтому читатель не найдет в настоящей работе никаких ссылок на этих комментаторов, хотя они автору хорошо известны.

Составляя русский комментарий трактата, автор ни в коем случае не исходил из какого-нибудь одного из этих комментаторов. Исходить из одного значило бы подчиниться его концепции. Но концепция каждого комментатора всегда отражает его эпоху, его личность. Автор же стремился, как сказано выше, понять мысль Сунь-цзы адекватно эпохе, в которую жил и действовал Сунь-цзы, и той социальной среде, интересы и чаяния которой он представлял, – насколько, конечно, наши исторические знания позволяют решить такую задачу. Автор постарался расширить эти знания привлечением нового, указанного выше материала: перечисленной выше древней китайской литературы по военному искусству. Старые китайские комментаторы привлекались лишь при филологическом изучении текста, необходимом для русского перевода. Как уже было сказано, многие слова и выражения трактата очень трудны для понимания, и не только для современного читателя: не забудем, что уже в эпоху вэйского Цао-гуна, т. е. в III в., понадобился комментарий, без которого этот трактат, очевидно, был малопонятен даже тогда. При этом самое беглое знакомство с комментаторской литературой убеждает нас в том, что различные комментаторы по-разному, иногда прямо противоположно понимали те или иные слова и выражения трактата, по-своему истолковывали смысл многих его фраз. Переводчик мог, конечно, предложить тот перевод, который с первого взгляда представляется как будто само собой разумеющимся. Однако долгий опыт работы над китайскими классиками убедил в том, как легко при таком неосторожном подходе вложить в исследуемый текст содержание, которого в нем никогда не было. Поэтому каждую версию предлагаемого перевода необходимо было всегда проверять. Основным методом проверки правильности перевода того или иного места трактата было сопоставление этого перевода с переводом других мест, соприкасающихся по теме, материалу, мысли. Кроме того, возможность такого именно перевода оценивалась в свете общей концепции трактата, той системы взглядов, которая, по убеждению исследователя, в нем заложена. Но каждое установленное таким путем понимание переводчик сопоставлял с данными различных китайских комментариев, стремясь проверить допустимость данного им лексического и грамматического толкования вообще. Однако для плодотворности этой работы было необходимо подвергнуть этих китайских комментаторов серьезному критическому рассмотрению, которое нашло свое отражение частично в основной части труда – разборе учения Сунь-цзы, частично в «Примечаниях». Если привести всю проделанную работу полностью, получился бы труд узкоспециального синологического характера. А именно этого автор и не хотел делать, так как он обращается в первую очередь к военному специалисту вообще, к историку военно-теоретической мысли. При этом, как уже сказано, китайские комментаторы во многом по-разному понимают своего автора, очень часто не согласны друг с другом. Их работы представляют род развернувшейся в истории китайской военно-теоретической мысли дискуссии по вопросам военной науки, а также своего рода историю развития этой мысли в Китае вообще. Но изучение этой истории – задача особая, не входящая в рамки данной работы.

Многие положения Сунь-цзы, вероятно, вызовут у читателя-специалиста ассоциации с отдельными мыслями и даже с общими взглядами тех или иных писателей по вопросам военного искусства или полководцев различных стран. Но автор настоящей работы этого не затрагивает: во-первых, это – особая тема, выходящая за рамки настоящей работы, а во-вторых, автор не является специалистом по истории военно-теоретической мысли и не считает себя вправе делать какие бы то ни было сопоставления и выводы в этой области. По его мнению, это могут сделать и, как автор надеется, сделают наши военные специалисты, осветив, таким образом, место Сунь-цзы в истории древней военно-теоретической мысли и древнего военного искусства. Именно для такой совершенно особой работы автор и дает свой материал.

Автор не имел также возможности указать, как изучался трактат Сунь-цзы в кругах военных специалистов в Китае и Японии в Новейшее время. Автор знает, что трактат Сунь-цзы входил в систему военного образования этих стран, и обращает на этот факт внимание своих читателей-специалистов. Более того, именно этот факт и заставил автора взяться за изучение этого древнего памятника. Но исследование того, что именно из воззрений Сунь-цзы вошло в военную доктрину правящих кругов империалистической Японии, старого императорского и гоминь-дановского Китая, не входило в задачу автора, так как это также является темой особой работы, требующей для своего освещения специальных знаний, которыми автор не располагает. Но именно для того, чтобы помочь соответствующим специалистам разобраться в этом вопросе, автор и проделал свою историко-филологическую работу.

Эти разъяснения необходимы для того, чтобы заранее предупредить читателя о том, что именно автор считал входящим в задачу его труда и что он мог в нем дать в меру своих возможностей.

В заключение автор позволяет себе выразить надежду, что предлагаемый материал окажется небесполезным для историка военно-теоретической мысли. И если Сунь-цзы будет включен у нас в число авторов, более подробно изучаемых в плане истории военной науки, цель данной работы будет достигнута. Сунь-цзы на это имеет право не только потому, что он основоположник и важнейший классик старой военной науки в Китае и Японии, не утративший своего значения и в наше время, но и потому, что он наиболее древний из военных писателей мира, мысли которого дошли до нас в форме более или менее законченного трактата.

Н. Конрад

Июнь 1949 г.

Введение

1. Трактат Сунь-цзы

Как известно, основным и, в сущности, единственным по своему значению источником наших сведений о Сунь-цзы является его биография, помещенная Сыма Цянем (145–86/74) в его «Ши-цзи» – «Исторических записках». В них сообщается, что имя Сунь-цзы было У, что родился он в царстве Ци, служил одно время в царстве У в качестве военачальника, затем вернулся в родное царство и там вскоре умер.

Эта биография не имеет особого значения для науки, так как рассказы о Сунь-цзы, которые в ней приводятся, по своему характеру относятся скорее к историческим анекдотам, создавшимся вокруг имени знаменитого стратега древности, чем к историческим фактам. Собственно говоря, приводится лишь один, ставший хорошо известным рассказ: о демонстрации Сунь-цзы – во время пребывания его в царстве У – своего искусства на примерном сражении двух отрядов, составленных из царских наложниц. Этот рассказ изложен в комментарии к VIII главе и, конечно, интересен только как иллюстрация того, как представляли себе последователи Сунь-цзы некоторые положения его учения, в данном случае – положение об абсолютной власти полководца, когда он на войне, – иллюстрация, ради большей значительности соединенная с именем автора. Был ли этот случай в действительности, это не имеет никакого значения. Для науки в этой биографии важно только то, что из нее мы узнаем о времени жизни Сунь-цзы, о том, что он был стратег – полководец или военный советник на службе в царстве У и что он был, кроме того, автором трактата, вошедшего в историю китайской культуры под его именем.

Время жизни Сунь-цзы определяется данными этой его биографии. Как передает Сыма Цянь, главная деятельность Сунь-цзы протекала в царстве У в то время, когда там правил Хо-люй. Если следовать принятой хронологии, правление Хо-люя падает на 514–495 гг. до н. э. Таким образом, мы можем установить самое важное для нас – эпоху, в которую Сунь-цзы жил: это конец так называемого периода Чуньцю (770–403).

Это обстоятельство уже само по себе проливает свет на его личность. Сунь-цзы находился на службе у князя Хо-люя, согласно Сыма Цяню, в качестве полководца, и в качестве такового он действовал с большим успехом. Сыма Цянь сообщает, что Сунь-цзы разгромил царство Чу, находившееся к западу от У, овладел даже его столицей – городом Ин; на севере нанес поражение двум другим царствам – Ци и Цзинь. Именно его победам царство У обязано усилением своего могущества и укреплением своего положения среди прочих царств. Находившееся на юго-восточной окраине тогдашнего Китая, это владение считалось «варварским» и сначала не входило в качестве полноправного члена в систему владений, из которых слагалось государство того времени, возглавляемое царями династии Чжоу. Лишь после побед Сунь-цзы владетель этого царства вошел в состав «чжухоу», т. е. официально признаваемых правителей самостоятельных владений.

«Был человек, которой имел всего 30 000 войска и в Поднебесной никто не мог противостоять ему. Кто это? Отвечаю: Сунь-цзы.»

Согласно «Запискам» Сыма Цяня, Сунь-цзы был полководцем княжества У во время правления князя Хо-люя (514-495 г. до н.э.). Именно заслугам Сунь-цзы приписываются военные успехи княжества У, принесшие его князю титул гегемона. Согласно традиции принято считать, что именно для князя Хо-люя и был написан «Трактат о военном искусстве» (500 г. до н.э.).

Трактат Сунь-цзы оказал принципиальное влияние на все военное искусство Востока. Будучи первым из всех трактатов по военному искусству, трактат Сунь-цзы постоянно цитируется военными теоретиками Китая от У-цзы до Мао-цзе-дуна. Особое место в военно-теоретической литературе Востока занимают комментарии к Сунь-цзы, из которых первые появились еще в эпоху Хань (206 г. до н.э. – 220 г. н.э.), а новые продолжают создаваться и по сей день, хотя сам Сунь-цзы не заботился о сопровождении своего трактата примерами и пояснениями.

Из всех «Семи военных канонов» «Военная стратегия» Сунь-цзы, традиционно известная как «Искусство войны», получила наибольшее распространение на Западе. Впервые переведенная французским миссионером около двух столетий назад, она постоянно изучалась и использовалась Наполеоном, и, возможно, некоторыми представителями нацистского главнокомандования. В течении двух последних тысячелетий она оставалась самым важным военным трактатом в Азии, где даже простые люди знали ее название. Китайские, японские, корейские военные теоретики и профессиональные солдаты обязательно изучали ее, и многие из стратегий сыграли немаловажную роль в легендарной военной Японии, начиная с VIII века.

Долго считалось, что «Искусство войны» является древнейшим и наиболее глубоким военным трактатом Китая. Однако, даже если пренебрегать вероятностью более поздних наслоений и изменений, нельзя игнорировать факт более чем двухтысячелетней истории ведения боевых действий и существования тактики до 500 г. до н.э. и приписывать фактическое создание стратегии одному Сунь-цзы. Сжатый, часто абстрактный характер его пассажей приводится в свидетельство того, что книга была составлена на раннем этапе развития китайского письма, но можно выдвинуть в равной степени неотразимый аргумент, что столь философски изощренный стиль возможен лишь при наличии опыта боевых сражений и традиции серьезного изучения военной тематики. Базовые концепции и общие пассажи скорее всего говорят в пользу обширной военной традиции и прогрессирующих знаний и опыта, чем в пользу «творения из ничего».

В настоящее время существуют три точки зрения о времени создания «Искусства войны». Первая приписывает книгу историческому деятелю Сунь У, полагая, что окончательная редакция была сделана вскоре после его смерти в начале V в. до н.э. Вторая, основывающаяся на самом тексте, приписывает его к середине – второй половине периода «Борющихся Царств» (IV или III вв. до н.э.). Третья, также базирующаяся на самом тексте, а также на ранее открытых источниках, помещает его где-то во второй половине V в. до н.э.
Едва ли будет установлена подлинная дата, однако, вполне вероятно, что такая историческая личность существовала, и сам Сунь У не только служил стратегом и, возможно, командующим, но и составил канву книги, носящей его имя. Затем, самое существенное передавалось из поколения в поколение в семье или в школе ближайших учеников, с годами исправляясь и обретая все более широкое распространение. Самый ранний текст был, возможно, отредактирован знаменитым потомком Сунь-цзы Сунь Бинем, который также широко использовал его учение в своих «Военных методах».

О Сунь-цзы упоминают многие исторические источники, включая «Ши цзи», однако «Вёсны и Осени У и Юэ» предлагают более интересный вариант:
"На третьем году правления Хэлюй-вана полководцы из У хотели напасть на Чу, но никаких действий не последовало. У Цзысюй и Бо Си говорили друг другу: «Мы готовим воинов и расчеты от имени правителя. Эти стратегии будут выгодны для государства, и поэтому правитель должен напасть на Чу. Но он не отдает приказов и не желает собирать армию. Что мы должны делать?». Спустя какое-то время, правитель царства У спросил У Цзысю и Бо Си: «Я хочу послать армию. Что вы думаете об этом?» У Цзысюй и Бо Си ответили: «Мы хотели бы получить приказы». Правитель У втайне полагал, что эти двое затаили глубокую ненависть к Чу. Он очень боялся, что эти двое поведут армию только для того, чтобы быть уничтоженными. Он взошел на башню, повернулся лицом к южному ветру и тяжело вздохнул. Спустя какое-то время, он вздохнул снова. Никто из министров не понял мыслей правителя. У Цзысюй догадался, что правитель не примет решения, и тогда рекомендовал ему Сунь-цзы.

Сунь-цзы по имени У, был родом из царства У. Он преуспел в военной стратегии, но жил вдали от двора, поэтому простые люди не знали о его способностях. У Цзысюй, будучи сведущим, мудрым и проницательным, знал, что Сунь-цзы может проникнуть в ряды врага и уничтожить его. Однажды утром, когда он обсуждал военные дела, он рекомендовал Сунь-цзы семь раз. Правитель У сказал: «Раз вы нашли оправдание, чтобы выдвинуть этого мужа, я хочу видеть его». Он спрашивал Сунь-цзы о военной стратегии и каждый раз, когда тот выкладывал ту или иную часть своей книги, не мог найти достаточных для похвалы слов. Очень довольный, правитель спросил: «Если возможно, я хотел бы подвергнуть вашу стратегию маленькой проверке». Сунь-цзы сказал: «Это возможно. Мы можем провести проверку с помощью женщин из внутреннего дворца». Правитель сказал: «Согласен». Сунь-цзы сказал: «Пусть две любимые наложницы вашего величества возглавят два подразделения, каждая поведет одно». Он приказал всем тремстам женщинам надеть шлемы и доспехи, нести мечи и щиты и выстроиться. Он обучил их военным правилам, то есть идти вперед, отходить, поворачиваться налево и направо и разворачиваться кругом в соответствии с боем барабана. Он сообщил о запретах и затем приказал: «С первым ударом барабана вы должны все собраться, со вторым ударом наступать с в руках, с третьим построиться в боевой порядок». Тут женщины, прикрыв рот руками, рассмеялись. Затем Сунь-цзы лично взял в руки палочки и ударил в барабан, отдавая приказания три раза и объясняя их пять раз. Они смеялись, как и прежде. Сунь-цзы понял, что женщины будут продолжать смеяться и не остановятся. Сунь-цзы был в ярости. Глаза у него были широко открыты, голос подобен рыку тигра, волосы встали дыбом, а завязки шапочки порвались на шее. Он сказал Знатоку законов: «Принесите топоры палача».

[Затем] Сунь-цзы сказал: «Если инструкция не ясна, если разъяснениям и приказам не доверяют, то это вина полководца. Но когда эти инструкции повторены три раза, а приказы объяснены пять раз, а войска по-прежнему не выполняют их, то это вина командиров. Согласно предписаниям военной дисциплины, каково наказание?» Знаток законов сказал: «Обезглавливание!» Тогда Сунь-цзы приказал отрубить головы командирам двух подразделений, то есть двум любимым наложницам правителя.

Правитель У взошел на площадку, чтобы наблюдать, когда двух его любимых наложниц собирались обезглавливать. Он спешно отправил чиновника вниз с приказом: «Я понял, что полководец может управлять войсками. Без этих двух наложниц пища мне будет не в радость. Лучше не обезглавливать их». Сунь-цзы сказал: «Я уже назначен полководцем. Согласно правилам для полководцев, когда я командую армией, даже если приказы отдаете вы, я могу выполнять». [И обезглавил их].

Он снова ударил в барабан, и они двигались налево и направо, вперед и назад, разворачивались кругом согласно предписанным правилам, не смея даже прищуриться. Подразделения молчали, не осмеливаясь взглянуть вокруг. Затем Сунь-цзы доложил правителю У: «Армия уже хорошо повинуется. Я прошу ваше величество взглянуть на них. Когда бы вы не захотели использовать их, даже заставить пройти через огонь и воду, это не составит трудностей. Их можно использовать для приведения Поднебесной в порядок».

Однако правитель У неожиданно оказался недоволен. Он сказал: «Я знаю, что вы превосходно руководите армией. Даже если благодаря этому я стану гегемоном, места для их обучения не будет. Полководец, пожалуйста, распустите армию и возвращайтесь к себе. Я не желаю продолжать». Сунь-цзы сказал: «Ваше величество любит только слова, но не может постигнуть смысл». У Цзысюй увещевал: «Я слышал, что армия – это неблагодарное дело, и ее нельзя произвольно проверять. Поэтому, если кто-либо формирует армию, но не выступает с карательным походом, военное Дао не проявится. Сейчас, если ваше величество искренне ищет талантливых людей и хочет собрать армию для того, чтобы наказать жестокое царство Чу, стать гегемоном в Поднебесной и устрашить удельных князей, если вы не назначите Сунь-цзы главнокомандующим, кто сможет перейти Хуай, пересечь Сы и пройти тысячу ли чтобы вступить в сражение?»

Тогда правитель У воодушевился. Он приказал бить в барабаны, чтобы собрать штаб армии, созвал войска и напал на Чу. Сунь-цзы взял Шу, убив двух полководцев-перебежчиков: Кай Юя и Чжу Юна."

В биографии, содержащейся в «Ши цзи», дальше говорится, что «на западе он одержал победу над могущественным царством Чу и дошел до Ин. На севере устрашил Ци и Цзинь, и его имя стало знаменитым среди удельных князей. Это произошло благодаря силе Сунь-цзы».

После 511 г. до н.э. Сунь-цзы ни разу не упоминался письменными источниками ни как главнокомандующий войск, ни как придворный. По-видимому, Сунь-цзы, будучи сугубо военным человеком, не захотел участвовать в придворных политических играх того времени и проживал в удалении от дворцовых интриг и летописцев.

«Искусство войны» — один из первых трактатов, посвящённых военной стратегии, тактическим приёмам и самой философии войны. Автором книги был китайский полководец и философ Сунь Цзы, живший в VI веке до н. э. Его концепции и рекомендации легли в основу военной практики большинства азиатских стран. В начале XVIII века «Искусство войны» стали переводить на европейские языки. Известно, что трактат был настольной книгой Наполеона Бонапарта, также изложенные в «Искусстве войны» идеи заинтересовали руководство нацистской Германии. А в наши дни труд Сунь Цзы используется для обучения офицерского состава армии США.

Личность Сунь Цзы и история написания трактата

Вплоть до III века до н. э. Китай не был единым государством. На территории Поднебесной располагалось несколько независимых царств, находящихся в состоянии перманентной войны друг с другом. Сунь Цзы родился приблизительно в середине VI века до н. э. в царстве Ци. Он сделал блестящую военную карьеру и стал наёмным полководцем при князе Хэлюе, возглавлявшем царство У. При дворе князя Сунь Цзы прославился своей мудростью и прозорливостью. По просьбе Хэлюя полководец и написал «Искусство войны», где изложил все свои знания.

Однако Сунь Цзы прославился не только как теоретик, но и как практик. Благодаря его таланту, царство У сумело подчинить себе соседние княжества.

Ключевые идеи

Представления Сунь Цзы о войне отличаются своей целостностью. Его труд очень последователен и обстоятелен. Единые, законченные идеи пронизывают каждую главу текста. Основные мысли Сунь Цзы заключаются в следующем:

Война — это всегда убытки. Поэтому любой конфликт нужно решать, в первую очередь, дипломатически.
Спешка и эмоции — верный путь к гибели. Военачальник должен быть сдержан и полагаться только на здравый смысл.
Основная задача полководца — добиться управления противником.
Главное на войне — не удача, а владение информацией.
Боеспособная армия — это та армия, в которой солдаты обеспечены всем необходимым, чётко знают свою цель и строго подчиняются командирам.

«Искусство войны» состоит из 13 глав, каждая из которых рассматривает те или иные аспекты подготовки войны и ведения боя.

Предварительные расчёты

Сунь Цзы подчёркивает, что выиграть войну без тщательной подготовки невозможно. Прежде чем начинать войну, правитель и полководец должны проанализировать пять главных элементов войны.

Во-первых, нужно оценить «Путь» — то есть, состояние общества, отношение народа к власти и возможным военным действиям.
Вторая важная составляющая — это «Небо» — время, которым может располагать воюющая сторона.
Третий элемент — «Земля» — местность, на которой будет вестись война, время года и погодные условия.
Четвёртая составляющая — сам «Полководец». Необходимо понять, насколько талантлив человек, возглавляющий войско, способен ли он действовать разумно и беспристрастно.
И, наконец, пятый важный элемент — «Закон». Сюда относится всё, что касается непосредственно армии (уровень подготовки солдат и офицеров, провизия, вооружение, форма и многое другое).

Ведение войны

Полководец должен не только предугадать возможные тактические ходы противника, но также подчитать убытки, которые повлечёт за собой война, и потенциальные приобретения. Нельзя затевать войну без подробной сметы, где учитывались бы расходы на нужды армии. При этом талантливый военачальник сумеет избежать излишнего затягивания боевых действий и, тем самым, убережёт государство от дополнительных трат, а солдат — от голода, болезней и лишений.

Планирование нападения

Сунь Цзы советует полководцам не спешить с началом боевых действий. Битва — это самое последнее средство ведения войны. Прежде чем переходить к сражению, нужно испробовать дипломатию, подкуп, запугивание, дезинформацию и шпионаж. Противник должен быть лишён союзников и сбит с толку. Только после этого можно переходить к быстрой и решительной атаке.

Для того чтобы война окончилась победой, каждый человек¸ находящийся на поле брани, начиная от простого солдата и заканчивая правителем, должен преследовать общую цель.

Форма

Полководец должен уметь найти ту точку, на которой он сможет закрепиться при неудаче. Как только его армия достаточно окрепнет, можно будет начать продвижение вперёд.

Мощь

Задача полководца — перехватить стратегическую инициативу и заставить противника двигаться в нужном направлении. Для того чтобы овладеть этой инициативой, военачальник должен уметь правильно вести бой и маневрировать. Каждый манёвр приближает противника к ловушке, всё больше запутывая вражескую армию.

Полнота и пустота

В этой главе Сунь Цзы вновь напоминает о важности предварительных расчётов. Победа будет гарантирована тому, кто первый придёт на поле боя. Опоздание же грозит катастрофой. Полководец должен успеть изучить местность, занять более выгодные позиции, возвести укрепления и дать отдохнуть своим солдатам.

Также главнокомандующий должен понимать логику, которой руководствуется противник, знать все слабые и сильные места врага. От этих сведений напрямую зависит план наступления и все последующие маневры армии.

Борьба на войне

Даже самые быстрые и мощные атаки ничего не дадут, если в стане врага царят порядок и дисциплина. Полководец должен уметь измотать и деморализовать своего противника. Только после этого наступление увенчается успехом.

Излишняя спешка на войне обычно приводит к гибели. Лучше потратить время на изучение дорог и общение с местными жителями, чем перейти к атаке, которая быстро разобьётся об укрепления противника.

В то же время полководец должен следить и за порядком в своём лагере. Только единство и дисциплина приведут к цели.

Девять изменений

В этой главе Сунь Цзы отмечает, что причинами поражения могут быть не только успешные действия противника или неудачное место дислокации, но и неумение полководца контролировать свои эмоции.

Некоторые военачальники ведут себя на поле боя слишком отчаянно и безрассудно, стремясь к смерти, а некоторые — трусят и в результате попадают плен. Часть полководцев слишком сурова к своим солдатам, а часть — обходится с ними слишком мягко. В обоих случаях армия перестаёт подчиняться своему командующему. Также губительно и чрезмерное честолюбие главнокомандующего. Это чувство может привести к тому, что полководец забудется во время боя и потеряет своё хладнокровие.

Поход

В этом сугубо практическом разделе Сунь Цзы, опираясь на свой опыт, рассказывает, как нужно вести военные действия на разных типах местности, правильно форсировать реку, двигаться по горам, какие точки следует выбирать для начала боя. Также он уделяет внимание поведению противника и поясняет, как следует трактовать те или иные действия врага.

Формы местности

Сунь Цзы немного дополняет предыдущую главу, рассказывая о ведении боя в тех или иных природных условиях. Но большая часть раздела посвящена отношениям между полководцем и солдатами. Сунь Цзы считает, что командир должен уметь поддерживать баланс при общении со своими подчинёнными. Обычно солдаты готовы умереть за полководца, который их любит и о них заботится. Но у слишком мягкого главнокомандующего армия может легко выйти из-под контроля.

Девять местностей

Данная глава раскрывает специфику ведения боя на своей и вражеской земле. Сунь Цзы рассказывает о том, в каких случаях лучше захватывать новые территории, а в каких — будет рациональнее отступить. Также в тексте присутствует описание местностей, наиболее подходящих для атаки, отступления или окружения.

Огневое нападение

В главе рассказывается об уничтожении складов, полей, припасов и вооружённых сил противника. При этом Сунь Цзы призывает руководствоваться не злобой и жаждой мести, а исключительно благоразумием.

Использование шпионов

Сунь Цзы подчёркивает, что даже самый лучший план тактического наступления не стоит ничего, если полководец не имеет сведений о противнике. Использование шпионов нужно не только для того, чтобы знать всё о стане врага, но и для того, чтобы сам противник получал ложную информацию.

Сунь-цзы - выдающийся китайский стратег и мыслитель, живший, предположительно, в VI - V вв. до н. э. Он был автором знаменитого трактата о военной стратегии . Биографические данные о нем записаны Сыма Цянем в его «Исторических записках». Известно, что Сунь-цзы родился в царстве Ци и служил наемным полководцем у князя Хэлюю в царстве У.

«Искусство войны» - это самый известный древнекитайский трактат, посвященный военной стратегии и политике. Его изучают в военных академиях и бизнес-школах по всему миру, многие выдающиеся лидеры вдохновлялись этим трудом.

Мы отобрали из него 10 цитат:

Правило ведения войны заключается в том, чтобы не полагаться на то, что противник не придет, а полагаться на то, с чем я могу его встретить; не полагаться на то, что он не нападет, а полагаться на то, что я сделаю нападение на себя невозможным для него.
Беспорядок рождается из порядка, трусость рождается из храбрости, слабость рождается из силы. Порядок и беспорядок – это число; храбрость и трусость – это мощь; сила и слабость – это форма.
Если нет выгоды, не двигайся; если не можешь приобрести, не пускай в ход войска; если нет опасности, не воюй. Государь не должен поднимать оружие из-за своего гнева; полководец не должен вступать в бой из-за своей злобы. Двигаются тогда, когда это соответствует выгоде; если это не соответствует выгоде, остаются на месте.
Бывают дороги, по которым не идут; бывают армии, на которые не нападают; бывают крепости, из-за которых не борются; бывают местности, из-за которых не сражаются; бывают повеления государя, которых не выполняют.
Избегание столкновения с большими силами свидетельствует не о трусости, а о мудрости, ибо принесение себя в жертву никогда и нигде не является преимуществом. Сунь-цзы В избранное В избранном
Государь не должен поднимать оружие из-за своего гнева; полководец не должен вступать в бой из-за своей злобы. Двигаются тогда, когда это соответствует выгоде; если это не соответствует выгоде, остаются на месте. Гнев может опять превратиться в радость, злоба опять может превратиться в веселье, но погибшее государство снова не возродится, мертвые снова не оживут.
О мастерстве полководца судят по старательности его подчиненных.
Убивает противника ярость, захватывает его богатство жадность.
Одержать сто побед в ста битвах - это не вершина воинского искусства. Повергнуть врага без сражения - вот вершина.
Война - это путь обмана.