Стоит ли жить когда у тебя вич. Как жить с ВИЧ инфицированным человеком? Самостоятельная помощь при ВИЧ

), то первой реакцией обычно становится шок, вся жизнь, работа, семья, всё рушится во мгновение ока. С этого момента у Вас начинается новая жизнь — жизнь с ВИЧ. Затем Вы немного успокаиваетесь: «А вдруг ошибка?», у Вас появляются вопросы: «Кто об этом узнает? Уволят ли меня с работы? Есть ли лечение? Узнает ли об этом моя/мой жена/муж?»

Помните, что наличие ВИЧ не означает, что Вы не можете иметь полноценную, здоровую жизнь. При правильном лечении и уходе Вы можете прожить столько же, сколько, если бы у Вас не было ВИЧ.

Я сдал и никак не ожидал, что ответ будет положительным. Я упал на пол, кричал, как актёр в мылном сериале, и истошно повторял: «Кто будет воспитывать моих детей?». Врач был в шоке, но он очень хорошо поддержал и успокоил меня. Он рассказал мне, что он знает людей, которые живут с ВИЧ уже более 25 лет. Я ухватился за эти слова как утопающий за спасательный круг и держался за них первые месяцы, которые были для меня самыми тяжёлыми.

Каждый реагирует по-своему, когда обнаруживает, что у него ВИЧ, но в основном — это шок, гнев, страх, печаль. У Вас могут возникнуть вопросы о том, как Вы могли и от кого заразится вирусом, и о том, что будет дальше с Вами.

Единственное, что изменилось в день оглашения диагноза — это то, что Вы просто узнали о том, что у Вас уже было ранее.

У Вас могут быть хорошие и плохие дни, но дайте себе время, чтобы привыкнуть к новой реальности. Всё ещё не так плохо, если сравнить с людьми, которые страдают от рака, туберкулёза, голода, жажды, войны, издевательств.

Жизнь не остановилась, она продолжается.

Я не очень хорошо помню тот день печального открытия. Единственно, что помню, как сидела в кабинете врача, когда она сказала мне, что я ВИЧ-инфицированная. Я помню, как смотрела на картину на стене, и вдруг, я мгновенно оцепенела, перед глазами всё поплыло.

Будь честным с врачом

Будьте честны с врачом, который объявил диагноз, им может быть эпидемиолог, инфекционист или врач другой специальности, они не будут судить Вас, таких как Вы через них проходят тысячи, но они помогут Вам правильно реагировать на свой ВИЧ-статус, правильно принять нужные решения, а Ваша честная информация поможет Вам правильно выработать индивидуальную стратегию и тактику лечения, дальнейшую диагностику Вашего организма и профилактику для тех с кем Вы контактируете.

Важно не скрывать Вашу сексуальную ориентацию, поверьте, то, что Вы гей или лесбиянка шоком для врача не будет, и он не будет Вам назначать селёдку с молоком.

Также расскажите ему, когда Вы начали колоться, какие наркотики Вы употребляете и с кем, не бойтесь называть их фамилию, имя, адрес, телефон. Врач не будет отправлять эти данные в полицию, а постарается обследовать этих людей (контактных), т.к. кто-то из них Вас заразил, а кого-то уже Вы могли заразить. Кто кого заразил врач говорить ни Вам, ни им не будет, а также что Вы их «сдали» врач говорить не будет. Но чем раньше их обследуют, выявят у них ВИЧ, тем раньше можно начать лечение и тем эффективнее оно будет. Ещё одной причиной почему нужно рассказывать всё про употребление Вами наркотиков, алкоголя является то, что эти факторы могут поставить Вас под угрозу развития лекарственной устойчивости и инфекций, передающихся половым путем (ИППП). Если у Вас есть какие-либо заболевания, в т.ч. и ИППП, важно также лечиться от них.

Нужно вылечить всё, что можно, чтобы организм мог направить все свои силы на борьбу с ВИЧ.

Иногда разные виды лекарств могут подавлять или усиливать эффект друг друга, поэтому Ваш врач должен знать, какие лекарства Вы принимаете.

Нужно ли начинать лечение?

На сегодняшний день лекарств, которые бы полностью излечивали от ВИЧ, по официальным данным, нет. Но то лечение, которое существует позволит Вам держать ВИЧ под контролем и укрепит Вашу иммунную систему.

Как только Вы начнете принимать лечение, то Вам нужно будет принимать его каждый день всю жизнь, поэтому важно, чтобы Вы были готовы к этому. Не спешите, всё обдумайте, как можно больше узнайте о лечении и примите правильное решение.

Я потеряла дар речи, оцепенела, я не могла в это поверить. Я не могла остановиться плакать … Прошло шесть лет, и мой парень, теперь муж, остался рядом со мной. В настоящее время он отрицателен, и у нас с ним 4 общих детей. Просто то, что Вы ВИЧ-инфицированный, не значит, что Вы должны поставить крест на своей жизни. Принимайте лекарства и наслаждайтесь жизнью. Не сидите, не позволяйте жизни пройти мимо Вас.

Что делать сейчас?

Если Вы были протестированы в СПИД-центре по месту жительства, то Вы можете там и наблюдаться. Если Вы были протестированы где-то в другом месте, то они должны направить Вас в СПИД-центр по месту Вашей прописки.

Вам также могут предложить консультацию, а также Вы сможете связаться с группой волонтеров, СПИД-активистов, чтобы пообщаться с себе подобными, и Вы увидите, что не всё так плохо.

Ты не одинок. Не спешите зацикливаться на своих чувствах. Хотя новость о наличие ВИЧ — большая новость для Вас, с которой нужно смириться, но помните, что многие ВИЧ-инфицированные живут долго и счастливо и успешно справляются с ВИЧ.

Я узнал об этом, когда мне было всего 18 лет. Я был в шоке, настолько, что даже не помню следующих двух месяцев … Но сегодня, у меня всё хорошо, я с тем, кто любит меня и хочет быть со мной, у меня хорошая работа и я ещё успеваю получать дополнительное образование! Наконец-то я чувствую, что у меня есть цель в жизни, и я хочу продолжить ЖИТЬ! Я надеюсь, что Вы все замечательные люди! Никогда не отказывайся от надежды! Никогда не сдавайся! Вместе мы победим!

Ольга Кузьмичёва, 36 лет

Мне было 20 лет, на восьмом месяце беременности пришла в женскую консультацию. Сдала анализы, прихожу за результатами, а меня просят пересдать кровь в иммунологической поликлинике. Сдала и забыла. Через 10 дней поехала за результатами. Мне сказали, что у меня ВИЧ и предложили искусственные роды. У меня началась истерика, я в тот момент вообще ничего не понимала. Начала заикаться, говорю: «Какие искусственные роды? Вы же понимаете, у меня дома коляска, ползунки, пеленки». Мне сказали: «Кого вы родите? То ли зверюшку, то ли лягушку. Подписывайте!» Я отказалась. Мне казалось, что жизнь закончилась.

Как произошло заражение, вспомнила не сразу. Раньше я употребляла наркотики внутривенно. Начала из-за мужа. Из-за своего характера и какого-то юношеского максимализма, решила его спасти - доказать, что можно бросить. Вот так по глупости и втянулась. Потом был реабилитационный центр, год трезвости. Но случился срыв: на дне рождения подруги мы выпили. Ее муж предложил уколоться, а я тогда уже не особо контролировала, где чей шприц. Потом мне все-таки удалось бросить, позже я узнала, что беременна.

На роды меня отвезли во вторую инфекционную больницу (обычный роддом меня не принял). Там было отделение для ВИЧ-позитивных, кругом наркоманы. Для меня вызвали врача из роддома. На нем были очки и рыжая клеенка. Когда он перерезал пуповину, брызнула кровь. И он заорал как ненормальный: «Если заражусь, я тебя из-под земли достану».

Потом нас с ребенком перевели в одиночную палату. Осень, идет дождь, воют собаки, решетки на окнах, через дверь - наркоманы колются. Я взяла ребенка, положила к себе на грудь и всю дорогу раскачивалась на сетке рабице.

Я не стала скрывать диагноз от родных. Муж поддержал, сказал: «Ну что ж, будем жить, как жили». Свекровь была в шоке и поначалу даже порывалась выделить мне отдельную мочалку, мыло-шампуни. Моя мама до последнего говорила, что это все чушь, обман государства, чтобы деньги выкачать. Лучшая подруга не обратила на это внимания.

Я больше не могла работать воспитателем, и мне пришлось идти продавцом в магазин. Когда там попросили сделать медкнижку, сменила работу. Конечно, меня не имели права уволить из-за ВИЧ-статуса, но это надо ещё доказать. Я же знала, что к чему - осудят, оценят, съедят, подомнут.

Пять лет жила в изоляции с пониманием, что я изгой. Ушла в закрытый мир - моя подружка, муж и дети. Я жила с одной мыслью: «Я умру, я умру, я скоро умру. Не увижу, как мой сын идет в школу, не увижу то-се». И в какой-то момент я приехала в спеццентр и поняла, что все эти люди тоже ВИЧ-положительные. Еще тогда меня очень поддержала свекровь. Несмотря на свою первую реакцию, она все-таки мудрая женщина, поняла, что нужно как-то менять отношение. Стала читать какие-то книги про ВИЧ, а потом подсовывать их мне, говорила: «Оль, давай выходить из этого состояния».

Я стала выяснять, что такое ВИЧ-инфекция, и вскоре мне повезло и я нашла работу на телефоне доверия для ВИЧ-положительных. Со временем начала придумывать буклеты, брошюры. Как-то мне предложили написать сценарий для документального фильма об инфекции. Пришла домой, разложила листы, долго думала, как подступиться. Все вылилось в письмо маме. Получилась исповедь-покаяние.

Режиссер предложил мне сняться в фильме. Я снялась и открыто заявила, что ВИЧ-позитивная. Ни грамма об этом не жалею. Конечно, родные меня отговаривали. Но для меня это был переломный момент, я поняла, что не хочу больше находиться в изоляции, хочу об этом говорить. Фильм получил разные премии, меня даже награждал Познер. Но для меня высшей наградой было осознание, что кому-то помогает моя история.

Мой второй муж был тоже ВИЧ-отрицательным. Когда мы познакомились, я уже объявила о своем статусе, так что он спокойно его принял. Это был абсолютно счастливый брак. Я родила второго сына. К несчастью, когда ему было всего полтора года, муж погиб. И я ушла в работу. Именно после его смерти стала активнее заниматься благотворительностью. К тому моменту я уже организовала свой фонд «СТЭП». Я открыла группу взаимопомощи для ВИЧ-позитивных, стала ездить по тюрьмам и рассказывать про ВИЧ, проводить тренинги, приходила в реабилитационные центры, потом открыла свой, начала проводить акции.

Сейчас отношение к ВИЧ-позитивным постепенно меняется. Во второй раз, пять лет назад, я рожала в обычном роддоме, в обычной палате, и ко мне офигенно относились. Я услышала много добрых и теплых слов в свой адрес.

Хотя все равно все еще сталкиваюсь с какими-то предрассудками. Несколько раз меня отказывались оперировать, приходилось напомнить о своих правах. К сожалению, врачи чаще всего еще более невежественны в этом вопросе, чем пациенты. Шарахаются, пугаются, отправляют в спеццентр.

Ложку мне, конечно, отдельную не дают. Хотя, может, я и не замечаю. Меня давно перестали задевать, у меня есть конкретный ответ на все вопросы, могу спокойно отшутиться. Но при знакомствах с мужчинами мне все еще непросто. Я часто не знаю, как сказать о своем статусе, иногда возникает это чувство неловкости, так что, либо говорю, либо ухожу. Мне не очень приятны расспросы, но я стараюсь понять, что человек просто ответственно относится к здоровью.

Старший сын знает о моем статусе. Когда мне назначили терапию, спрашивал, почему я пью эти таблетки. Мне пришлось сказать, что я проглотила тамагочи и теперь мне придется ее кормить таблеточками. Сын даже какое-то время потом бегал и кричал: «Мама, ты выпила таблетки?»

Сейчас ему уже 15 лет, он все понимает, только в очередной раз спрашивает: «Видел тебя по телеку, что у тебя там опять за акция?» Младшему сыну 5 лет, в этом году участвовал со мной во всероссийской акции по тестированию.

«Никаких мыслей покончить с собой у меня не было»

Екатерина Л., 28 лет

У меня двое детей, люблю читать, живу в деревне в Свердловской области. Уже год, как узнала о своем статусе. Пришла беременная в женскую консультацию, там мне и сообщили. Конечно, был шок, испугалась больше не за себя, а за ребенка. Потому что понимала, что люди с этим живут и живут долго. Об этом говорят и в Интернете, и по телевизору. И никаких мыслей пойти покончить с собой не было.

В женской консультации отнеслись нормально. Правда, в роддоме со мной ужасно обращались и врач, и акушер. Как с мусором. Не передать словами. Даже дотронуться боялись, будто я прокаженная или заразная. Ничем не помогли. Грубили, расспрашивали, как заразилась. Рожала в отдельном зале, а потом перевели в обычную палату. К счастью, диагноз мой не раскрывали, а соседкам я сама не стала говорить.

Я не знаю, как произошло заражение. Половым путем заразиться не могла. Мой партнер был здоров, он проверился, наркотики я не принимаю. Потом я очень много читала литературы, оказывается, можно и в маникюрном салоне заразиться, и у стоматолога, почти в любом медицинском кабинете, где есть инструменты. На маникюр не хожу, но была и у стоматолога, и у гинеколога за последнее время. Сейчас эпидемия, в нашем селе за полгода шестьсот человек заразились.

Во время беременности было непросто: раз в три месяца надо было ездить сдавать анализы из нашего села в город. Терапию очень сложно переносила в первое время. С ребенком вроде пока все нормально. Педиатр к нам по-человечески отнесся. Малыша тоже пришлось везти на анализы в город, в спеццентр - в месяц, три месяца, а потом еще в год нужно будет.

Когда узнала, что у меня ВИЧ, рядом никого не было, поделилась с лучшей подругой. Только потом она быть подругой перестала, хотя она крестная моего ребенка, а я - ее. В один момент у нее что-то щелкнуло, и я стала самым плохим человеком. Никто не знает из-за чего она на меня так обозлилась.

Сначала она начала писать моим родственникам, что у меня ВИЧ и детей надо отнять. Потом она рассказывала о моем диагнозе всем в селе. Писала в «Вконтакте» в группе нашего села, а еще соседнего - когда я там нашла работу в магазине.

Не знаю, как бы я со всеми объяснялась, но мне помог случай. Я хотела перепроверить диагноз и сдала кровь в частной клинике. Пришел результат, а там написано: «Анализ задержан, реакция отрицательная». Я показала эту справку хозяйке магазина, она успокоилась. Также написала заявление на свою бывшую подругу в прокуратуру за разглашение. Сейчас проводится проверка.

Терапию пока принимаю, но при случае спрошу в спеццентре, что означает такой анализ. Когда о моем статусе стало известно, многие лезли в душу, расспрашивали: «А че? А как? А ты знаешь, что про тебя пишут?» Я говорила: «Знаю, у меня есть справка о том, что я здорова». Вопросы отпадали сами собой. Больше негатива было в адрес моей бывшей подруги. Теперь все уверены, что это ее выдумка - просто она решила мне жизнь испортить.

Я чувствую себя вполне здоровым человеком. Иногда печень побаливает, терапия сказывается. Я тогда пью таблетки для печени. Лекарства для терапии нам дают бесплатно на три месяца в спеццентре. Перебоев с препаратами пока не было.

Сейчас мне страшно общаться с противоположным полом. Никаких отношений начать не могу. Мне как-то не по себе. Ведь придется сказать, а говорить не хочется. Это и останавливает. Поэтому в психологическом плане мне проще не общаться с мужчинами. А еще теперь я меньше доверяю людям. Правда, и раньше не особо доверяла, но сейчас еще меньше.

«Я встретила любовь и счастлива со своим мужчиной»

Ольга Еремеева, 46 лет

Я финансовый консультант по страхованию жизни. Никогда не думала, что могу заразиться: вела здоровый образ жизни, проходила диспансеризацию, да и с бывшим гражданским мужем мы в начале отношений сдали анализы, чтобы быть уверенными друг в друге.

В 2015 году муж попадает в больницу с черепно-мозговой травмой. После операции врачи обещали вскоре его выписать, но через три недели перевели в инфекционную больницу и сказали, что жить ему осталось одну неделю, потому что у него СПИД. Так я и поняла, с чем было связано его странное поведение: весь последний год мы не жили с ним вместе, он начал выпивать, потом пропал, хотя и оставлял иногда под дверью квартиры пакеты с продуктами и записки.

Но даже тогда не думала, что у меня тоже ВИЧ. Мало ли, может, он заразился, пока мы не жили вместе. На всякий случай я все-таки сдала анализ в женской консультации. А через три недели мне позвонил врач и попросил зайти. Так и узнала о своем диагнозе. Я думала, что через месяц умру. На работе держалась, а когда оставалась одна, плакала.

Паники не было, но было чувство безысходности. Думала даже, может, все продать, куда-то уехать, отгулять напоследок. Но мы же в России живем, у нас нет таких пенсионных накоплений, не все так легко.

Подозреваю, что мой мужчина в какой-то момент узнал о болезни, но побоялся мне сказать. Потом он даже говорил мне, будто у него какая-то болезнь крови, но я почему-то думала, что это онкология. Мне кажется, он тоже никак не мог предположить, что болен, и узнал слишком поздно.

Когда мы познакомились, он был директором строительной фирмы, человек деловой, достойный. Думаю, заразиться он мог только из-за татуировки - он как раз ее сделал в начале наших отношений. Обиды на него у меня никакой не было, была досада: что ж ты не сказал, можно было со всем справиться вместе.

Большую поддержку мне оказала дочка, хотя уже жила отдельно со своим молодым человеком. Свой ВИЧ-статус я никогда особо не скрывала, но и не говорила о нем всем подряд. Коллегам не говорила, не хотелось, чтобы они нервничали, переживали.

Когда я аккуратненько расспрашивала коллегу, точно ли не положено никаких выплат по страховке при ВИЧ, она мне сказала: «Да ты что, это такая грязь!» Но потом, когда все догадались, она не изменила ко мне отношения, даже намеком не обидела.

Когда делишься с кем-то своим диагнозом, а от тебя не отворачиваются, это самая лучшая поддержка.

После беседы с прекрасным эпидемиологом, который больше психолог, я поняла, в чем моя ошибка. Оказывается, кровь на ВИЧ ни на каких диспансеризациях не берут без нашего разрешения по закону, и тем более если не требуется операция, если видят, что ты социально благополучный человек. Поэтому я почти 6 лет не знала о своем диагнозе. Хотя мы и проверялись на инфекции с моим гражданским мужем, но, оказывается, анализ на ВИЧ в этот пакет не входил.

Да, мне было плохо какое-то время, но если не можешь изменить ситуацию, меняй отношение к ней. Я всегда позитивно настроена, прихожу к людям с улыбкой. И, наверное, это обезоруживает. Я несу людям добро, и у них нет возможности отвечать чем-то другим, даже если они знают о моем статусе. Многое зависит и от нас самих. Бывает люди недопонимают, но, когда открываю статус, я стараюсь информировать их.

Число людей с ВИЧ в мире с каждым годом растет. Согласно отчету Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом, в 2017 году Свердловская область оказалась на первом месте среди российских регионов по распространению ВИЧ-инфекции: вирусом заражены 1741,4 человека на 100 тысяч населения (или 1,74% всех жителей региона). Всего в России, по данным персонифицированного учета, на 1 мая 2018 года было зарегистрировано чуть менее миллиона россиян, живущих с установленным диагнозом ВИЧ-инфекции - 968 698 человек. Но ВИЧ - это не всегда про смерть, если не закрывать глаза на проблему и соблюдать необходимые правила.

Полине Родимкиной из Екатеринбурга 39 лет - 17 из них она живет с ВИЧ-инфекцией. В подростковом возрасте Полина жила от пьянки к пьянке и встречалась с героиновым наркоманом, который ее избивал. Сегодня она - руководитель реабилитационного центра «Шаги надежды» и мама здоровой четырнадцатилетней дочери. Ее жизнь отличается от жизни других людей только тем, что она регулярно принимает терапию.

The Village поговорил с Полиной о том, как положительный ВИЧ-статус изменил ее жизнь.

Первая брага

Я родилась в Челябинске в семье авиаторов - все мои родственники работали в авиакомпании. Отношения между нами были сложными: как и в любой советской семье, у нас было множество жестких правил и отсутствовало понимание любви и душевной близости. Забота родителей заключалась прежде всего в том, чтобы накормить и обеспечить детей самым необходимым - удовлетворить базовые потребности.

Я росла ранимой, в коллективах была изгоем. В школу пошла в 1986 году, во времена тотального дефицита и расцвета коррупции. Детей оценивали по подарочкам родителей, но у моего отца была четкая позиция, что учителя работают за зарплату - в этом он прав, но в школе мне доставалось. Я стала искать тепло на улице и пыталась компенсировать пустоту деструктивными способами. На улице были такие же разбитые, как и я, только чуть старше.

А через два года уже начались запои - в 14 я жила от пьянки до пьянки

Мне было 12, когда я впервые попробовала алкоголь. Я встречала Новый год в компании одноклассников, с которыми и никогда не дружила. Мы пили брагу - она мне совсем не понравилась. И состояние опьянения тоже не понравилось. Когда вернулась домой, созналась во всем маме. «Зачем ты это сделала?», - спросила она, но ответа у меня не было. Это сейчас я могу сказать: все делали, поэтому и я делала. А через два года уже начались запои - в 14 я жила от пьянки до пьянки.

Я не умела говорить «нет». В подростках, в каждом взрослом я искала поддержку и защиту. Алкоголь стал для меня лекарством. Если сначала он открывал мне ворота в другой мир, который я не могла позволить себе, будучи трезвой, то вскоре эйфория ушла. Я стала физически зависимой - зависимый человек употребляет не ради кайфа, а чтобы прожить еще один день.

В 20 лет я попробовала наркотики.

Первая любовь

Потребности в отношениях у меня никогда не было - еще в детстве я заявила родителям, что у меня никогда не будет мужа и детей. Но мне нравилось страдать по мальчикам. Это было одним из проявлений зависимости, но я поняла это намного позже.

В новогодние праздники, когда наступал миллениум, у меня завертелись отношения с соседом по дому - я знала его уже сто лет. Он не любил спиртные напитки, но был героиновым наркоманом. 2000 год был временем героина. Я никогда его не пробовала, но в квартире постоянно были какие-то мутки - кучковались разные люди, нюхали какие-то девочки. Я все это время пила. Пьянку я считала удачной, когда после нее ничего не помнила. Мы зависали вместе с ним и употребляли какие-то колеса, курили коноплю. Мне понадобилось два года, чтобы признаться себе в том, что я тоже наркоман. Наш союз был деструктивным и напоминал детский сад с различными проявлениями «взрослости» в самых худших смыслах. Мой партнер меня избивал, и мое тело все время было покрыто синяками.

2000 год был временем героина. Я никогда его не пробовала, но в квартире постоянно были какие-то мутки - кучковались разные люди, нюхали какие-то девочки

Женская консультация

За некоторое время до этого меня выгнали из института - я училась платно, а все деньги на обучение мы пропили и прокололи вместе с моим возлюбленным. Мне казалось, что весь мир мне должен, а работают только лохи, но мои родители психанули и устроили меня работать архивариусом в аэропорт.

Однажды у меня поднялась температура, и я решила уйти на больничный. Врач предложила мне сдать анализы. Получать их я пошла в женскую консультацию по месту жительства. Сотрудники регистратуры не обнаружили моих анализов в коробочке и замешкались. Отправили меня к какому-то кабинету, стали бегать туда сюда - я стояла вся побитая, с черными синяками и мечтала только о том, чтобы скорее свалить домой. В конце концов мне это надоело, и я стала возмущаться - грубо, матом. В ответ мне на весь коридор, при всех крикнули: «У тебя СПИД, и ты скоро сдохнешь - чего ты орешь?»

Я начала реветь и убежала из женской консультации домой. Первой реакцией была истерика - она проявлялась как страх и жалость к себе. Мне было очень стыдно - чувствовала себя грязной.

На тот момент я ничего не знала о ВИЧ, и узнавать не собиралась. Я отрицала болезнь - была уверена, что это все не про меня, что случилась какая-то роковая ошибка. Как человек зависимый и незрелый, я все трактовала по-своему - но если диван оранжевый, какой смысл это отрицать и говорить, что на самом деле он зеленый?

Мне сказали, что я протяну еще года три. Больше всего меня пугала не смерть, а то, что умирать придется медленно. В голове всплывали истории о муках Фредди Меркьюри, который был болен СПИДом.

В конце концов мне это надоело, и я стала возмущаться - грубо, матом. В ответ мне на весь коридор, при всех крикнули: «У тебя СПИД, и ты скоро сдохнешь - чего ты орешь ?»

Неверность

В 22 года мы разошлись после практически трех лет ада. В тот день, когда в женской консультации мне сообщили о моем диагнозе, я обо всем ему рассказала. Через пару дней он пытался утопить меня в луже за то, что я притащила ему ВИЧ. С того момента мы промучались еще полгода - потребность быть битой к тому времени я испила до дна. Еще несколько месяцев я боялась выходить на улицу, потому что он пытался меня подкараулить.

ВИЧ я получила от партнера - но невозможно заразить человека, который сам того не хочет. Я считаю свое заражение обоюдным действием, которое привело к соответствующим последствиям. Я делала все для того, чтобы заразиться. То, что я не была информирована и закрывала на проблемы глаза - тоже мой собственный выбор.

Я не знаю, был ли мой парень мне верен. Думаю, что ВИЧ он получил, когда кололся одной иглой с товарищами. Но, говоря о верности, начинать надо всегда с себя: ВИЧ - это болезнь неверности в первую очередь самому себе. Во времена моей юности был анекдот о том, что секс - это не повод для знакомства. Тогда это было нормой - люди ныряли в постель при первой же возможности, не брезговали для секса туалетом. Но разве человек будет так жить, если он верен себе?

В Советском Союзе любви не было, семья считалась лишь ячейкой общества - где же тут любовь? Без нравственности, без духовности мы могли все превратить в норму - и употребление, и секс без презерватива, и одну иглу на все вены. Отсутствие культуры семьи и сформировало нелюбовь, неверность человека самому себе. Вечер пятницы стал главным праздником всей страны.

Беременность

Я все время думала о том, что у всех моих одногруппников открыты любые дороги, а у меня - только одна. В лучшем случае меня ждала больница на пару недель. В нулевые никто понятия не имел, что делать с ВИЧ. Мне тогда сказали чудесную фразу: «Таких, как ты, даже в хоспис не берут». С этой мыслью и я доживала, готовилась к смерти.

Окончательный диагноз огласили в апреле, когда за окном все расцветало и распускалось. Родители старались лишний раз не выпускать меня из дома - боялись, что меня покалечит бывший парень. Я устроилась на работу в другом конце города - не потому, что хотелось что-то делать, а потому, что хотелось бухать. А на бухло нужны были деньги.

На работе в меня влюбился коллега. Для меня это была случайная связь, мне от него нафиг ничего не было нужно. В жизни у меня были все те же интересы. Через месяц после знакомства я предложил ему «развалиться» - он стал думать, что я замужем, что у меня есть другой мужчина. Я рассказала ему про инфекцию, но ему было все равно - он ответил, что любит меня и хочет быть со мной. Не могу сказать, что меня это хоть как-то тронуло - никаких чувств к нему у меня не было. Не было ничего, кроме использования.

Однажды я сильно поругалась с родителями, а тот мужчина оставил мне ключи от своей квартиры - предложил жить вместе с ним. Я осталась, просто чтобы не возвращаться домой и показать родителям свой характер. Спустя пару месяцев обнаружила, что беременна. Когда я пришла в центр СПИДа, мне стали говорить, что беременность срочно нужно прервать. Меня убеждали, что родить я могу только больного ребенка, говорили: «Ну хорошо, если даже родишь здорового, то сама сдохнешь - кому нужен будет твой ребенок?» Но чем больше мне рассказывали про гробы и детские трупы, тем точнее я знала, что буду рожать всем назло. Никто не имел права указывать, что мне делать. Позднее я поняла, что раньше ставила себе внутренний запрет на счастье и запрещала себе семью.

Мне было 23 года - я подумала, что полтора года с момента постановки диагноза я же прожила, хорошо бы просто успеть посмотреть в глаза своему ребенку. Все равно где-то теплилась надежда, что пронесет, и он не будет заражен. Вынашивала плод я тяжело - это была моя первая ремиссия, мне было психологически тяжело быть трезвой. Был жесткий токсикоз, на нервной почве набирался вес. За время беременности я набрала 25 килограммов. На седьмом месяце меня положили на сохранение и предлагали снова избавиться от ребенка. Во время кесарева сечения предлагали перетянуть маточные трубы, чтобы больше не рожала таких, как я.

Я родила ее здоровой - статус был отрицательным.

Когда я пришла в центр СПИДа, мне стали говорить, что беременность срочно нужно прервать. Меня убеждали, что родить я могу только больного ребенка, говорили: «Ну хорошо, если даже родишь здорового, то сама сдохнешь - кому нужен будет твой ребенок?»

Трезвость

Через два месяца после родов я снова начала пить. А когда вскоре умер папа, полтора года я была где-то на дне - в полнейшей деградации. Я весила под соточку и мечтала о двух вещах: похудеть и быть трезвой.

Однажды я проснулась на помойке после очередной пьянки и решила, что жизнь у меня не клеится, потому что муж козел. Подумала: надо похудеть, пойти в нормальный ресторан и встретить нормального мужика - тогда и заживу. Удобно было чувствовать себя жертвой и знать, что виноваты все вокруг, но только не я сама.

В газете я нашла тренинг по снижению веса, где обещали, что за месяц я потеряю 15-20 килограммов. Но было одно условие: весь этот месяц нельзя было пить. Условие было для меня жестким, но я собрала волю в кулак и решила приостановиться - вот похудею и снова начну бухать. Прошло несколько месяцев тренинга и моей чистоты - решила потерпеть еще один, до дня рождения ребенка. Потом - до годовщины смерти папы. А потом и вовсе обнаружила, что трезвая уже год.

В 2009 году я подала на развод, через полгода бросила курить. Еще через два года стала посещать группу анонимных алкоголиков и следовать правилам их программы.

С того момента началась моя абсолютная свобода.

Я делала все для того, чтобы заразиться. То, что я не была информирована и закрывала на проблемы глаза - тоже мой собственный выбор

Дочь

Четырнадцать лет назад у меня появилась дочь - с тех пор мы вместе. Сейчас я думаю: как хорошо, что все врачи тогда давили на меня, чтобы я не рожала - если бы они молча подписывали мне все бумажки, я была бы бездетной женщиной по сей день. Раньше я все делала назло.

Ребенок для меня - это приключение. Я не знаю, откуда она взялась такая крутая - сама делает уроки, сама ходит в школу, везде на хорошем счету. Когда ей было восемь, она начала учить английский - сейчас уже сдает экзамен Кембриджского университета. Она здоровски играет в театре - просто огонь. Стихи со сцены читает так, что хочется плакать. В свои годы она самодостаточна и уверена в себе - у меня она вызывает, прежде всего, уважение.

Дочь знает о моем положительном статусе, и знала об этом всегда. Я часто консультирую на тему ВИЧ по телефону - ребенок находится в одной комнате со мной и все слышит. Сначала мне казалось, что она еще маленькая и ничего не понимает, но, видимо, я упустила тот факт, что сейчас дети растут куда более образованными, а получать информацию стало намного легче. Когда ей было восемь, я решила спросить, есть ли у нее ко мне вопросы - дочь ответила, что вопросов нет, и относится она к этому совершенно нормально.

В наших с ней отношениях были разные периоды, и ее переходный возраст оказался для меня тяжелым. Сейчас ей 14 - для меня это страшная цифра, ведь именно в этого возраста в моей жизни все пошло не так с бешеной скоростью. Но ее не интересуют ни алкоголь, ни трава - она говорит: «Мама, зачем мне это?»

Однажды я проснулась на помойке после очередной пьянки и решила, что жизнь у меня не клеится, потому что муж козел

Стигмы

К сожалению, как и 20 лет назад, сегодня в обществе куча стигм относительно ВИЧ-инфицированных людей. Чаще всего со стигмами я сталкиваюсь при общении с работодателями и в сфере медицинских услуг. Нередко родители не хотят чтоб ВИЧ-положительных детей водили в общий сад. Люди мало знают о ВИЧ и боятся заразиться даже воздушно-капельным путем - но если ты не будешь брызгать в людей своей кровью, для окружающих ты не опасен.

В платном медицинском центре из-за моего статуса мне недавно отказали в услуге, которая никак не связана с кровью. Но после того, как я признала свой статус и открыла лицо, такие вещи меня уже не обижают. Проблему я решаю просто: если кто-то не хочет со мной работать, я нахожу другого специалиста.

У людей вообще странные представления о вирусе. Недавно я была на мероприятии на тему ВИЧ, где женщина сильно возмущалась, что пенсия у нее 12 тысяч рублей. Говорила: «Может, мне тоже заболеть ВИЧ, и я буду ездить в Париж?». Другой человек не так давно заявил мне, что открытое лицо - это плохо. Мол, хочешь, чтобы о тебе все заботились - заражайся и открывай лицо. Но я вот не знаю, что обо мне заботятся - все делаю я сама.

Открытое лицо

Человек открывает лицо, если готов публично признать свой статус и не боится реакции окружающих. Впервые я открыла лицо в 2010 году, когда челябинский телеканал предложил мне сняться в сюжете про ВИЧ-инфицированных. Нужно было выпить таблетки перед камерой - вышел ролик, где показали мои руки с таблетками, а также имя и фамилию. Лица в нем не было, но для меня это признание стало большим первым шагом. Ролик вышел летом, в дачный период, поэтому особой реакции от знакомых не последовало.

Если ты открываешь лицо, то несешь ответственность за все то, что ты говоришь перед всеми теми, кто тебя слушает - со статусом и без. Важно быть теоретически подкованным, потому что люди будут обращаться к тебе за советом. Я для этого проходила кучу тренингов по работе с разными группами населения.

Недавно я была на мероприятии на тему ВИЧ, где женщина сильно возмущалась, что пенсия у нее 12 тысяч рублей. Говорила: «Может, мне тоже заболеть ВИЧ, и я буду ездить в Париж?»

Спектакль

Когда я работала в государственной реабилитации, ребята из ГЦСИ пригласили меня поучаствовать в социальном проекте «Я.Мы» в виде документального театра. Они собирали реальные истории людей, имеющих опыт употребления. Позже оказалось, что для спектакля не смогли найти подходящую актрису - смущаясь, они пригласили исполнить роль меня. Мне оказалось интересно: к сцене меня всегда влекло. Сейчас я понимаю, что режиссеру нужно подчиняться, но тогда горюшка с моим непослушанием они, наверное, хапнули.

На премьере был полный зал. Люди воспринимали спектакль по-разному: кто-то вставал и уходил в самом начале, другие плакали и аплодировали стоя. Мне даже дарили цветы. Я не боялась - волновалась только тогда, когда посмотреть на меня пришел мой начальник. Это было чем-то вроде исповеди и исцеляющей терапии. Я рассказывала про употребление, про ВИЧ, про болезненные отношения. Рассказ сопровождался видеорядом Владимира Селезнева, где девчонки из «Города без наркотиков» рассказывали свои истории и делились мечтами. Одна из героинь была на премьере. После спектакля она подошла ко мне и в слезах обнимала меня, просила помочь ей выбраться. Она кололась «крокодилом», помню, что ей отрезали кисть. После этого она пропала.

Живу как и все остальные. Единственное, чем я от них отличаюсь - каждое утро я просыпаюсь и отвоевываю у ВИЧ-инфекции свою жизнь

ВИЧ

Я живу с положительным статусом уже семнадцать лет. У меня все хорошо, есть здоровый ребенок. Я загораю на пляже, хожу в баню, ем вкусную еду, иногда устаю в хлам. Бывает, простываю. Живу как и все остальные. Единственное, чем я от них отличаюсь - каждое утро я просыпаюсь и отвоевываю у ВИЧ-инфекции свою жизнь. Пью таблетки, раз в три месяца хожу в больницу и сдаю анализы.

Для меня ВИЧ - это награда. Через него я нашла себя - инфекция дала мне мужество быть собой, подстегнула к самоанализу и развитию. Нет, я не хочу сказать, что всем теперь нужно заражаться - спасением и окном в мир таком путь стал лично для меня. Видимо, я оказалась одной из тех, кто не замечает ничего вокруг, пока ему не дадут по башке.

Услышав диагноз ВИЧ человек чаще всего воспринимает его как смертельный приговор. Положительный результат анализов, способен нанести сильнейший удар по психике заболевшего. Нередко человек совершает поспешные действия, стараясь оградить себя и своих близких от проблем. Первая мысль, которая возникает в голове людей, это как жить с ВИЧ-инфекцией дальше, что подумают окружающие, как будут относиться? Жизнь с вирусом возможна. Конечно же она не будет такой как раньше. Но соблюдение всех рекомендаций врачей позволит прожить долгую и относительно счастливую жизнь.

Что это за вирус?

Аббревиатура ВИЧ расшифровывается как вирус иммунодефицита человека . Заражение возможно несколькими способами:

Незащищенный половой контакт;
Через женское молоко при кормлении грудью;
Через кровь;
Через поврежденные слизистые оболочки и кожные покровы.

Вирус иммунодефицита не является смертельным. Опасность умереть появляется вследствие того, что вирус поражает клетки иммунной системы. В последствии происходит угнетение иммунной системы и развивается синдром приобретенного иммунодефицита (СПИД). При СПИДе организм не способен защищаться от вирусов и инфекций, возникают оппортунистические заболевания, несвойственным людям с нормальным иммунитетом. Именно оппортунистические заболевания вызывают смерть человека. Своевременная и правильная антиретровирусная терапия способна значительно продлить жизнь человека.

Сколько можно прожить с ВИЧ?

Предсказать сколько проживает тот или иной человек с диагнозом ВИЧ невозможно . Не существует каких-либо определенных цифр. Если врач озвучил, какие-то конкретные сроки, то это говорит лишь о том, что он безграмотен и некомпетентен.

Организм каждого человека индивидуален. Конечно же не мало важную роль в продлении жизни играет соблюдение рекомендаций врачей, правильный образ жизни и психологически позитивный настрой. Соблюдение этих составляющих позволит больному прожить счастливую и долгую жизнь, вплоть до глубокой старости.

Нужно помнить, что ВИЧ-положительный результат анализов не означает, что скоро наступит смерть .

Что делать и как жить?

Жизнь с вирусом возможна и может быть достаточно плодотворной. Конечно же в первую очень необходимо психологически принять этот факт. Усвоить для себя, что это не смертельный приговор. Положительный настрой способен продлить жизнь.

Во-вторых, нужно изменить образ жизни . Следует правильно питаться, заниматься спортом, исключить из жизни вредные привычки, защищаться при половом акте. И конечно же, еще одним важным этапом считается - своевременное медицинское обследование, контроль состояния иммунной системы. При значительном снижении иммунной функции организма необходимо проведение антиретровирусной терапии. При развитии сопутствующих заболеваний необходимо своевременное и правильное лечение.

Медикаментозное лечение

Многие скептически относятся к приему медикаментов. Конечно жить с ВИЧ без приема лекарственных препаратов можно, но это значительно сократит срок жизни. Медикаментозное лечение необходимо. После получения положительного результата необходимо незамедлительно обратиться к врачу .

Врач проведет необходимые обследования и назначит лечение, для предотвращения развития СПИДа. Комплексное лечение способно замедлить прогрессирование ВИЧ инфекции и долгий период удерживать ее в стадии ремиссии, тем самым продлевая жизнь человека. Современная терапия основывается на приеме препаратов, подавляющих развитие вируса. Также не стоит забывать о лечении сопутствующих заболеваний, например, обычный вирус гриппа без соответствующего лечения может убить ВИЧ положительного больного.

Самостоятельная помощь при ВИЧ

Медикаментозная терапия может принести положительный результат только в комплексе со здоровым образом жизни и позитивном настрое со стороны больного. Без сомнений постановка диагноз ВИЧ приводит человека к депрессии. Преобладают негативные мысли и подавленное настроение.

Отсутствие положительных эмоций усугубляет состояние, делая его уязвимых для вирусов и инфекций. В этом случае может помочь психотерапия. С помощью психотерапевтов и психологов можно изменить отношение к своей болезни и к себе в целом. Также можно пообщаться с товарищами по несчастью на тематических форумах .

Специалисты научат как воспринимать вирус просто как хроническое заболевание, которое нужно постоянно лечить. Психотерапевты помогут понять, что жизнь продолжается и нужно делать все возможное, чтобы она стала красочной и приносила массу удовольствия.

Образ жизни больного ВИЧ должен быть здоровым. Для этого нужно соблюдение простых и вполне выполнимых правил:

Необходимо отказаться от вредных привычек, они нарушают защитную функцию организма;
Занятия спортом помогают укрепить иммунитет и помогают избавиться от депрессии;
Правильное питание - это залог здоровья. Питаться нужно полезной пищей, богатой белками и витаминами. В рацион должны входить мясные, молочные и рыбные блюда. Источником витаминов служат свежие овощи и фрукты.
Защищенный секс поможет оградить партнера от заражения ВИЧ инфекцией. А также предотвратит заражение другими вирусами, например, сифилисом.

Соблюдение всех этих правил в комплексе с медикаментами поможет значительно продлить жизнь.

Вопрос как жить с ВИЧ инфекцией и возможно ли это - актуален и к сожалению, не теряет своей распространенности. Ответ возможен только лишь один: жить с ВИЧ-инфекцией можно и нужно . В руках ВИЧ инфицированного множество возможностей помочь себе. При помощи врачей и своих стараний человек способен прожить долгую и счастливую жизнь. Встретить старость в кругу любящей семьи.